Интервью журналу Skinnie; февраль 2008 года
Оригинал\Source: SkinnieMagazine.com
Интервью — Бретт «Felix» Улери
Перевод – metronome charisma;

Даже если вы готовы к этому, как может показаться за пару секунд до того, как Вы нажмете кнопку “Play”, “The Bedlam In Goliath” кричит, «Вы когда-нибудь видели живых существ, уставших от своих собственных раковин!» Четвёртый студийный альбом неподдающихся классификации, вдохновленных джазом \ латиной, прогрессивных \ экспериментальных The Mars Volta, имеет звучание, которые можно описать только как «из потустороннего мира». Как будто их предыдущие попытки уже не ныряли с головой (почти буквально) в связанные со смертью темы. Во время путешествия в Иерусалим, Омар Родригес-Лопес, гитарист и лидер The Mars Volta, прикупил антикварную Оуиджа-подобную говорящую доску, и привёз её с собой обратно вокалисту и автору слов Седрике Бикслер-Завале. Бессознательно, они обнаружили историю противного любовного треугольника между матерью, дочерью и жестоким мужчиной, который называл себя Голиафом. Очарованный историей, Седрик нашел вдохновение в рассказе и начал включать события, фразы и имена в тексты и названия песен для их нового альбома. Креативные, страстные и полностью бескомпромиссные главари The Mars Volta, Седрик и Омар, настроены создавать альбомы, которые звучат отлично от их предшественников и готовы делать всё ради этого, даже если придётся стать незваными гостями и постучаться в пару дверей. Вооружившись новым барабанщиком, слепо доверившись своему креативному видению и лояльности поклонников, The Mars Volta собираются развязать эпидемию. Все так и есть, если верить всему, что говорит тебе Предсказатель.

В примечаниях к альбому “Amputechture” (2006), The Mars Volta описывают себя как партнёрство между Седриком Бикслер-Завалой и Омаром Родригес-Лопесом, и что The Mars Volta играют композиции. Можете ли вы объяснить такой вид формулировки?
Седрик: Ну, Омар главный лидер; он основа, за которую держится группа. Примерно через год, после того, как мы собрали группу, мы начали идти таким путём. Так что мы просто взяли, и решили избавиться от идиотской демократии в группе.
Омар: Мы очень давно поняли свой урок, когда пытались создать искусственную демократию, как многие группы пытаются сделать. Мы поняли, что в итоге под угрозу ставится искусство, и что обе стороны думают, что всё ОК, и никто не говорит «это звучит потрясающе, это именно то, чего я хотел». Так что мы усвоили этот урок, и из него следует, что нам нравится то, что мы делаем. А если мы заканчиваем тем, что никому не нравится, нам некого винить кроме нас самих.

Что вдохновляет вас на творчество? Что движет вами.
Омар: Всё. Это то, как мы понимаем себя в контексте мира. Неважно что это – хороший фильм или хорошая беседа, смущение в бакалейном отделе или путешествие, или падение… Каждая из этих вещей – вдохновение для того, что в итоге становится музыкой.
Седрик: Это действительно влияет. От писателей до режиссёров и непризнанных героев 80х годов, с тех пор, как мир узнал скейтборд. У меня висело много фотографий Марка Гонзалеса в вокальной кабинке, где я записывался, потому что он напоминает мне о том, каким должен быть современный скейтбордер. Если что-либо имеет душу, мы узнаём это, и оно имеет душу и мы действительно видим её.

По существу, в The Mars Volta девять участников. Что нужно каждому иметь в резюме, чтобы попасть в группу?
Седрик: Они должны быть техничными и деятельными, чтобы записываться. Например, за десять минут до записи тебе дают материал, затем ты идёшь в студию и играешь, прямо сходу. Так же нужна слепая вера в нашу дружбу.

Томас Приджен оказался новым дополнением к «Бедламу». Где вы его нашли и как вы решили, что он, как новый барабанщик, основательно заменит Джона Теодора?
Седрик: Томаса предложил нас басист. С ним было невозможно связаться, так что мы связались с его бабушкой, затем мы нашли клип на YouTube и попросили его придти потусить. Омар сказал ему, «мы собираемся импровизировать, ты с нами?», это было его прослушиванием, и он справился блестяще.

Можете ли вы объяснить, что такое The Soothsayer (предсказатель – прим.пер.)?
Седрик: Это старинная настольная игра, которая, по моему мнению, служила тюрьмой для этого любовного треугольника. Там были духи женщин, которые вошли с нами в контакт, и был дух мужчины, который много угрожал нам. Их призывы, угрозы, вызовы и имена мы использовали в текстах. Сначала пришла музыка, но игра с доской была музой для альбома.
Омар: В силу чисто физических причин, я поехал в Иерусалим, и для меня это была просто красивая старинная вещь. Я отдал эту специфическую вещицу Седрику и мы начали возиться с ней. В силу моего воспитания, я знал как. А эта вещь стала для Седрика центральной метафорой, главной силой его для его текстов. А ещё он взял некоторые стихи из тех, что мы нашли на доске, которая находились в упадочном состоянии. Так что мы наняли двух человек, чтобы перевести эти стихи, и один из них не захотел иметь с этим ничего общего.
Седрик: Я знаю только то, что в силу нашей наивности и скуки, мы сделали забавную запись из всего этого.
Омар: Что до меня, то я посчитал, что это негативно на него влияет, так что я взял дело в свои руки и избавился от этой вещи. И что последовало, так это то, что среди нас есть те, кто верят в спиритуализм, в потусторонние вещи, в проклятья или наказания, в неудачу или епитимью (возмездие, кара, расплата, наказание – прим.пер.). Или, как говорит наш звукорежиссёр Рич Кости – очень научный человек – в «квантовую запутанность», что на языке науки значит, «то, что нельзя объяснить».

Вы можете рассказать об истории, которая была вам поведана, не вдаваясь в подробности?
Седрик: Хорошо. Это любовный треугольник, который возник между матерью, дочкой и этим жестоким парнем, которые пытаются отомстить друг другу, результатом чего становится убийство. Я думаю, мамаша хорошо разбиралась в чёрной магии, это сработало против неё, как обычно бывает с чёрной магией, и это повлияло не только на мужчину, но также на дочь и на неё саму, и она, по существу, попалась в ловушку, чем и является эта доска.
Омар: Большинство прямолинейных текстов, которые не совсем являются потоком сознания, как обычные работы Седрика, и названия песен пришли прямо от доски. Например, «Goliath» и “Tourniquet Man».
Седрик: Чем больше я вдумываюсь, тем больше я понимаю, что эта женитьбы пошла не так, как надо. И ещё все эти мусульманские штучки вроде убийства во имя чести и держания женщин в ежовых рукавицах. Я считаю, что женские духи пытались использовать нас как антенны и использовать нашу смелость для того, чтобы мы могли рассказать о подобных вещах, потому что большинство мусульман не хотят, чтобы кто-либо знал об этом, потому что это создаёт им плохую репутацию.

Кто такой Голиаф? Это ведь не Голиаф из Гефа, из Ветхого Завета, не так ли?
Седрик: Нет. Голиаф был тем, кем он сам себя называл. Это была шизофреническая смесь из двух женщин и одного мужчины. Так же как у нас в группе. Ничто так не очевидно, как кажется. Всё относительно нашей группы, даже независимо от принадлежности семей, очень сложно и глубоко, и всегда за всем есть скрытые значения. Это всегда гигантская загадка, которая формирует корни нашей совместной работы со слушателями.

Процесс записи, кажется, был проклят? Как The Mars Volta удалось преодолеть эти препятствия?
Седрик: Я убеждал каждого не сдаваться. Я много игрался с доской сам по себе, и я думаю, она решила использовать ближайших людей мне в назидание. Я взял на заметку то, что она не действует непосредственно на меня, и убеждал остальных пройти через всё это. Большое убеждение было светом в конце туннеля.

Омар, Джон Фрущанте играл большинство гитарных партий на “Amputecture”, что позволило тебе записать и выпустить песни немного более объективно. Этот подход использовался на «Бедламе», или ты решил играть больше на этом альбоме?
Омар: К тому моменту, как мы начали делать «Бедлам», я так изголодался по гитаре, и [ранее] я дал себе оправдание, «О, я могу быть более объективным, и бла-бла-бла». Но к тому времени, как я принялся за эту запись, я решил не принимать как должное то, что я могу играть. Так что тем путём, каким я использовал его на этой записи, он просто сдублировал мои гитарные соло. Он запомнил полные переходы гитарных соло и сдублировал их. Так что на этом альбоме есть две совершенно разные руки. Слева – оригинальное соло, моё, а справа – Джон. Он заучил соло нота-в-ноту и в совершенстве играл их каждый раз.

Седрик, твои тексты имеют тенденцию быть очень наглядными, но время от времени всё же очень неопределёнными. Ты чувствуешь, что оставил свободу для интерпретаций, или в ваших словах есть определённый смысл, если люди пожелают найти его?
Седрик: Я вкладываю определённый смысл, но предпочитаю индивидуальные интерпретации. Иногда попадаются вещи, очень важные для меня и очень личные. Я просто хочу, чтобы люди копали глубже, и не думали, что многое очевидно.

Обложки альбомов “De-Loused…” и “Frances…” были выполнены легендарным Стормом Торджерсоном специально для этих записей, а на “Amputechture” вы использовали готовое произведение Джеффа Джордана. Были ли картины для «Бедлама» созданы исключительно для этого альбома?
Омар: Эти картины были созданы Джеффом для этого альбома и были закончены ещё до того, как мы закончили сам альбом. Мы посидели с Джеффом до записи альбома, дали ему демо, но не сказали ему ни слова о Предсказателе. И он получил своё собственное представление о том, через что мы прошли. Я считаю, живопись не должна отражать больше, чем запись.

Вы, парни, выпуская этот альбом, хотели немного избавить группу от невидимого бремени. Что вы думаете о том, что если некоторые из ваших поклонников могут обзавестись Оуиджей, и попробовать вызвать Голиафа?
Омар: Сперва мы всё обсудили и решили, что это наш опыт, и почему бы нам не изобрести кое-чего, чтобы рассказать людям, о чём всё это и немного не ввести их в заблуждение. Но я е знаю почему, но мы даже не задумывались над тем, что очень впечатлительные молодые люди очень наивны и будут пробовать подобные вещи. Но я считаю, что то, что они будут делать – напрасно, потому что к тому времени, когда мы закончили запись, мы запечатали эту штуковину раз и навсегда, но я могу ошибаться.

Что не готовы признать The Mars Volta?
Седрик: Поражение.
Омар: Поражение? Да. Хороший ответ. Мы будем бороться за то, во что верим, так что я думаю это и вправду достойная вещь, которую мы не можем допустить.